Философия брентано. Франц брентано - биография и интересные факты

Классическая интроспекция.

В. Вундт и его исследования в Лейпцигской лаборатории.

В период формирования психологии как самостоятельной науки этот метод стал руководящим для немецкого психологаВундта и его школы, соединивших интроспекцию (имелось в виду внутреннее восприятие субъектом осознаваемых им психических процессов) с экспериментальным методом.

Классическая интроспекция в общ. смысле – убеждение, что описание сознания обнаруживает комплексы, образуемые системой сенсорных элементов, т.н. «атомов». (Модель химии: психологические атомы – (чистые) ощущения и возможно простые чувства и образы; психологические молекулы – представления и более сложные образования; связь между ними – ассоциации. Описание сознания на базе ощущений.)

Разделив интроспекции и внутреннего восприятия , Вундт настаивал на тренировке испытуемых (не менее 10000 интроспективн. протоколированных реакций!), иначе сведения недостоверны. За счет этого преодолевается ненадежность обычного («ненаучного») самонаблюдения. У испытуемых вырабатывается навык самоотчета о том, что они непосредственно осознают в момент предъявления раздражителя. Сведения, о которых они сообщали, оценивались как научные факты лишь в том случае, если при постоянных внешних раздражителях возникали одни и те же субъективные феномены. На этом основании за структурные элементы психики были приняты ощущения, их копии - образы памяти и простейшие чувства. Эти "атомы" чувственной "ткани" сознания изучались с точки зрения их качества, интенсивности и др. Наиболее последовательно и прямолинейно отстаивал такой подход американский психологТитченер.

Э.Б. Титченер , возглавлявший школу структурной психологии, трактовал предмет психологии как систему элементарных сознаваемых состояний (ощущений, представлений, чувствований) из которых формируется все многообразие душевной жизни. Данные интроспекции – это «общая сумма человеческого опыта, рассматриваемого в зависимости от переживающего субъекта». Основным методом психологии выступает аналитическая интроспекция , в которой от наблюдателя, участвующего в эксперименте, требуется описание элементов сознания не в терминах внешних объектов, а в терминах ощущений. Формула Титченера:

Интроспекция = психологическое (ясное переживаемое -> отчет)

Т.е. интроспекция (по Титченеру) – наличие ясного (clear ) переживания с психологической точки зрения и отчет о нем тоже с психологической точки зрения Испытуемый должен отвлечься от физической структуры объекта. Пример интроспекции – иллюзия: восприятие отличается от стимула-объекта.

Титченер разделял идею, предложенную Кюльпе, который разложил ощущение («пс. атом» Вундта) на 4 неделимых, но независимо изменяющихся свойства: качество, интенсивность, протяженность и длительность . Однако он наложил самое большое ограничение на интроспекцию: нужно исключить значения из всех описаний сознания! Также чересчур большая зависимость от ретроспекции: м. потребоваться 20 мин. на то, чтобы опис. продолжавшееся 1,5 секунды состояние сознания (!), испытуемый вынужден вспоминать, основываясь лишь на предположениях. Итого: интроспекция продемонстрировала функциональную бесполезность, была скучной и недостоверной.

Вюрцбургская школа

Кюльпе : экспериментальная психология д. также изуч. и мышление! «Новая экспериментальная психология» в Вюрцбюрге работает с: ощущением, восприятием и реакцией (+ память - Эббингауз). Кюльпе-позитивист утверждал (в отличие от Вундта), что мысль может быть изучена экспериментально, надо лишь найти испытуемых, готовых мыслить в экспериментальных условиях. Философской основой выступали идеи позитивизма, критического реализма, феноменологии Э.Гуссерля. В данную школу входили: Г. Майер, И. Орт, К. Марбе, К.Б юлер, Х. Уатт, Н. Ах, А. Мессер . В ней были проведены новаторские исследования мышления (Н. Ах), в которых использовалась регламентированная методика предъявления задач и "метод систематического самонаблюдения". Мышление здесь понималось как целенаправленная деятельность (в противоположность ассоцианизму), призванная обеспечить достижение равновесия с проблемной ситуацией. Оно стало пониматься как активный процесс, управляемый или особойпсихологической установкой (Г. Уатт) , или детерминирующей тенденцией (Н. Ах ), или "антиципирующей схемой " (О. Зельц ). Было показано, что мышление не обязательно следует логическим (языковым) правилам, но может быть организовано по сетевому принципу (быть дивергентным), и что оно может разворачиваться на досознательном уровне без того, чтобы подключать к этому процессу представления, и лишь на заключительных стадиях ведет к появлению того или иного образа. На этом основании было выдвинуто положение о том, что главную роль в мышлении выполняют не ощущения и представления, а безо бразные мысли , в качестве которых выступают знания ненаблюдаемого типа (сознание правил, сознание отношений, мысли-интенции), которые направляют течение мыслей при решении задач.

Уотт и Ах независимо др. от др. пришли к взаимно согласующимся результатам. Уотт изобрел метод дробления (fractation ) (чтобы сделать интроспекцию более эффективной): разделил психологическое событие (event ) на несколько следующих друг за другом периодов и исследовал каждый из них в отдельности => добивался редукции памяти и заключений (inference ), которые включал в интроспективный отчет. Понял, что целенаправленность мышления задается задачей или инструкцией, которую испытуемый принял для того, как начался процесс мышления. Ах развил понятие детерминирующей тенденции как ведущего бессознательного принципа, который направляет сознательные процессы по заранее заданному руслу в направлении решения задачи. Также разработал процедуру дробления с хроноскопическим контролем и назвал еесистематической экспериментальной интроспекцией.Детерминирующая тенденция (неосозн.) и сознательные процессы, направляемые ей, непредставимы в терминах классической интроспекции (т.е. на языке ощущений и образов). Ах ввел термин сознаваемость для этих ускользающих содержаний (признания данное понятие в дальнейшем не получило). Его испытуемые описывали своё сознание в терминахненаглядных переживаний сознания . Представители Вюрцбургской школы считали, что при помощи интроспекции открыли новый вид психических элементов. Открыто безо бразное мышление . Главный вклад этой школы: понимание важностинеосознанной задачи и детерминирующей тенденции .

P.S. Вывод: Течение мысли детерминируется неосознанно, но Кюльпе считал, что наличие едва уловимых сознанностей в сознании установлено достоверно – он назвал их функциями , чтобы отличать их от содержаний – ощущений и образов (классическая интроспекция). Функция и содержание – 2 вида данных о сознании => объединил интроспекцию Вундта с интроспекцией Брентано.

Ф. Брентано и психология акта.

Другой вариант интроспективной психологии представлен австрийским философом Ф. Брентано и его последователями (К. Штумпф, Т. Липпс, О. Кюльпе ), которые усматривали задачу психологии в том, чтобы непредвзято реконструировать переживаемое индивидом во всей полноте и конкретности. Утверждалось, что тщательное и беспристрастное исследование сознания показывает, что оно состоит не из стабильных элементов = содержаний (ощущений, образов и т. п.), но из интенциональных актов , напр. на объект, или актов (представлений, суждений и эмоциональной оценки), сознательно устремленных к цели (предполагающих интенцию ). Брентано защищал интроспекцию как самодостоверную. Бретано критиковал за искусственность принятую в лабораториях экспериментальной психологии процедуру членения сознания на элементы. По его мнению, психология должна изучать внутренний опыт субъекта в его реальном и естественном составе, включая производимые им действия (акты). Брентано говорит об объективности сознания: каждый психический феномен в отличие от физического характеризуется тем, что в нем интенционально сосуществует объект. Объект - не реальная, независимая от сознания вещь, а феномен, бытие которого дано в силу его актуализации субъектом . Это вело к представлению о субъекте как о системе актов , имеющей основание в самой себе и постигаемой посредством интроспекции («внутреннего восприятия»). Положение Бретано об активности, предметности, целостности сознания явилось основанием для возникновения ряда течений в западноевропейской психологии (функционализм, феноменологический подход Гуссерля, Вюрцбургская школа и др.).

Гештальтпсихология

Гештальтпсихологи использовали интроспекцию для описания феноменов сознания, не согласующихся с вызвавшими их физическими явлениями. Этот метод получил названиефеноменологического самонаблюдения . Феноменологическое самонаблюдение – это интроспективный метод, характеризующийся ориентацией на описание психических феноменов в их непосредственности и целостности "наивным испытуемым". Этот метод, находящий свои истоки в методе "внутреннего восприятия", разработанном Ф.Брентано, продуктивно применялся в описательной психологии В.Дильтея, а затем в рамках гуманистической психологии.

Подведение итогов

Интроспективная психология, выдвигая субъективный метод как единственное средство изучения психической реальности (в отличие от физической), отождествила эту реальность с данными самонаблюдения, вследствие чего сознание оказалось противопоставленным остальному миру и по своей сущности, и по познаваемости. Представители интроспективной психологии, критикуя друг друга за разное понимание процедур интроспекции, в целом сохраняли понимание сознания как «совокупности сознаваемых нами состояний» (В. Вундт). Идеализм и субъективизм интроспективной психологии привели ее к кризису и лишили научного влияния. Интроспективная психология была подвергнута острой критике сторонниками бихевиоризма и психоанализа, которая велась преимущественно с механистических позиций.

Похожая информация.

БРЕНТАНО

(Brentano) Франц (1838-1917) - нем. и австр. . Преподавал философию в Вюрцбургском (1866-1873) и Венском (1874-1894) ун-тах. С 1864 - католический священник, в 1873 в связи с полемикой вокруг догмата о непогрешимости Папы сложил с себя духовный сан. Его непосредственные ученики в Вюрцбурге - К. Шлумпф, А. Марти и др., среди учеников и студентов в Вене - Т. Массарик, А. Мейнонг, Э. Гуссерль, К. Твардовский, К. фон Эренфельс, А. Хёфлер, З. Фрейд и др. В соответствии со своим учением о четырех фазах развития философии в каждую историческую эпоху (восходящее и три упадка) Б. негативно оценивал кантовскую и послекантовскую философию (фаза крайнего упадка), за исключением позитивизма, с представителями которого он, тем не менее, полемизировал. Под влиянием нем. философии А. Тренделенбурга Б. обратился к Аристотелю, которого послужила отправным пунктом его учения о сознании. Б. выдвинул идею философии как строгой науки, которая была затем подхвачена Гуссерлем. Исходной задачей Б. считал разделение предметов естествознания и психологии. Предметом естествознания являются физические феномены, которые обнаруживаются в ощущениях (видимые фигура, цвет, ландшафт, слышимые звуки и т.д.). Отождествление сил, вызывающих ощущения, с предметом есть , наделяющая науки устойчивым существованием. Поворот внимания к физическим феноменам в фантазии - один из основных источников психологического познания. Предмет психологии - психические феномены: акты сознания, которые не могут быть даны посредством самонаблюдения. Источником знания о них Б. считал восприятие, сосуществующее в одном акте сознания с любой формой психической деятельности, каждая из которых осознается в нем как таковая: представление - как , суждение - как суждение, и т.д. Внутреннее восприятие, или внутренний , есть в то же источник очевидности: представление осознается в нем именно как то представление, которое мы имеем, суждение - именно как то суждение, которое мы высказываем, и т.д. Здесь намечается основной пункт его расхождения с И. Кантом: по Б., внутренний опыт не содержит в себе разделения на вещи-в-себе и явления. Основными признаками отличия психических феноменов от физических являются следующие: 1) все психические феномены или сами суть представления, или основаны на представлениях; 2) каждый феномен характеризуется интенциональным (ментальным) существованием в нем предмета, или направленностью на объект. Б. заново вводит средневековый «интенциональный», который становится одним из основных в философии 20 в.
Классификация психических феноменов проводится Б. соответственно их интенциональной природе, т.е. по способу полагания объекта. Существует три несводимых друг к другу класса: акты представления, лежащие в основе всех других; акты суждения, в которых признается или отвергается (суждения - это не представлений), и акты любви и ненависти и интересов (чувство и воля). Из этой классификации вырастает этическое учение Б., основанное на аналогии между третьим и вторым классами: в отличие от представлений они обнаруживают верного и неверного, истинного и ложного. Акт предпочтения истинного в сфере чувств и воли - источник нравственного сознания.
В поздний период Б. уточняет, что наша психическая направлена на вещи (тела и «духи»), которые берутся в качестве объектов различным образом. Только вещи обладают существованием в собственном смысле, их высшее родовое - . То, что взято в качестве объекта, существует лишь в несобственном смысле: напр. телесность, а не индивидуальное , любовь, а не любящий, пространство, а не пространственность, а не индивиды, которые мыслят . Реальное, по Б., может быть только индивидуальным. То, что взято в качестве объекта - в представлении и т.д. - уже не индивидуально. Ни внешнее, ни внутреннее восприятие не дает индивидуализирующего признака. Учение о сознании - точка пересечения всех основных проблем философии Б.: проблемы времени, критического анализа языка, природы морального сознания, обоснования оптимистического религиозного мировоззрения («рационального теизма»). Влияние философии Б. прослеживается в феноменологии Гуссерля и М. Хайдеггера, неореализме, аналитической философии, в вюрцбургской психологической школе и гештальтпеихологии.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

БРЕНТАНО

(Brentano)

Франц ( . 16 янв. 1838, Мариенберг, близ Боппарда – . 7 марта 1917, Цюрих) – нем. философ, с 1864 – католич. священник, с 1872 – профессор философии в Вюрцбурге, а с 1874 – в Вене. За сомнения в вере в 1873 лишен духовного сана и отлучен от католич. церкви, в 1880 исключен также и из профессуры. Последователь философии Аристотеля и католич. (нео)схоластики. Был решительным противником Канта и нем. идеализма; в противоположность последнему защищал ярко выраженный . Брентано является основателем психологии как учения о психических феноменах; классифицируя их, он различает три осн. формы: представления, суждения и эмоции . Существенным признаком психического феномена считал (см. Интенция). В области метафизики пытался обосновать свободный христ. . Из его идей исходили в своих логических исследованиях Мейнонг, Штумпф, Гуссерль. Что касается эволюционных взглядов Брентано, то следует отметить, что, в то время как в ранний период своего творчества все предметы интенциональных актов он рассматривал существующими ео ipso интраментально – воззрение, которое восприняли почти все его ученики, в т. ч. и Гуссерль, – в более поздний период творчества он признает, что объекты интенциональных актов всегда трансцендентны сознанию. Осн. произ.: «Psychologie vom empirischen Standpunkte aus», 1874; «Vom Ursprung sittlicher Erkenntnis», 1889; «Grundlegung und Aufbau der Ethik, aus dem NachlaЯ hrsg. von F. Moyer-Hillebrand», 1952.

Философский энциклопедический словарь . 2010 .

БРЕНТАНО

БРЕНТАНО (Brentano) Франц Клеменс Гоноратус Герман (16 января 1838, Мариенберг-17 марта 1917, Цюрих) - австрийский философ. Изучал философию и психологию в Мюнхене; Вюрцбургс, затем в Берлине, где в 1862 под руководством Ф. Тренделенбурга защитил докторскую диссертацию “О различных значениях сущего у Аристотеля”. В 1864 Брентано получает сан католического священника. С 1866 читает , логике, психологии и метафизике в ун-те Вюрцбурга, затем, с 1874 уже в должности ординарного профессора в Вене. В 1872 и 1873 во время поездок в Англию, Францию и Германию лично знакомится с Г. Спенсером, Г. Т. Фехнером, Э. Г. Вебером, В. Виндельбандом. В 1879 снимает с себя духовный сан (предполагая жениться, Брентано , по австрийскому законодательству, не мог оставаться священником), теряя при этом и профессорскую должность. В 1896 переезжает во Флоренцию и получает итальянское гражданство, одновременно прекращая публичную академическую карьеру. В разные годы его лекции посещали К. Штумпф, А. Марта, Э. Гуссерль, 3. Фрейд, К. Твардовский, А. Майнонг, Т. Масарик, X. фон Эренфельс, А. Кастиль, О. Краус. Наиболее преданными его учениками была создана “эмпирическая школа Брентано”. Создание собственной философской системы Брентано соотносил с оригинальной историко-философской концепцией “четырех фаз развития философии”, разработанной им еще в I860. В соответствии с этой теорией, три больших периода-Античность, Средневековье и Новое время-состоят из циклически сменяющих друг друга четырех фаз. Первая фаза характеризуется Подъемом философии, адекватностью “естественных” методов философствования своему предмету, отсутствием искусственных, внеположных предпосылок познания (напр., Платон, Аристотель; Фома Аквинский; Локк, Декарт). Вторая фаза знаменует собой начало упадка философии, сопровождающегося размыванием чистого философского интереса, доминированием “практических” целей, превращением философии в служебную дисциплину ( и эпикуреизм; Дунс Скот; французское и немецкое ). Третья фаза - фаза скепсиса - лишает доверия науку, “вышедшую на рыночную площадь” и обосновывающую все что заблагорассудится (часто прямо противоположное, как стоицизм и эпикуреизм). Человеческому разуму вообще отказывается в видеть и предъявлять прочные основания знания (пирронизм, Сэкст Эмпирик; Оккам; Юм). Четвертая фаза восстанавливает в правах познавательную человека, но связывает ее уже с внешними, внеопытными основаниями, поскольку все “опытные” основания философского знания разрушены скептицизмом-это фаза “мистицизма” (неопифагорейство и ; Мейстер Экхарт, Николай Кузанский; Кант, Фихте, Шеллинг, Гегель). Т. о., по Брентано, после завершения четвертой фазы Нового времени, после “крайнего упадка философии”, грядет первая фаза нового исторического периода, фаза подъема, которой его собственная философия обязана соответствовать, более того, эту фазу инициировать. Название его основного труда “Психология с эмпирической точки зрения” (1874), как пишет Брентано, “характеризует его и по предмету, и по методу”. Психология, по Брентано, изучает (1) человеческого сознания и способы их соединения, а также (2) предпосылки и возникновения этих элементов. Первое - дескриптивной психологии (или описательной феноменологии), второе-предмет генетической психологии, учитывая ее к физико-химическим процессам. Дескриптивная анализирует и описывает феномены нашего сознания, т. е. факты, непосредственно данные в опыте, или, что то же самое, предметы, которые имеют во внутреннем восприятии. Свою работу Брентано относил к дескриптивной психологии, называя ее психогнозией. Психогнозия-это единственно возможная для Брентано-форма научной философии, предоставляющая в распоряжение исследователя точные и достоверные высказывания о человеческом сознании. Вообще вне явлений сознания, по Брентано, нет предмета философского исследования, поскольку данность нашего мира представляет собой сумму явлений, или феноменов, доступных исключительно в качестве наличествующих в сознании. Он различает психические и физические феномены. К первым относятся акты представления, возникшие через или фантазию, суждения и движения души”, или эмоциональные феномены. Представление всегда лежит в основании двух других видов психических феноменов. Если мы судим о чем-то, то одновременно с актом суждения мы обязательно представляем это “что-то”, если мы любим, то любим в представлении “что-то”. Физические феномены - это цвет, фигура, холод, запах, т. е. то, что дано в психическом феномене. Видимая структурность мира на деле оказывается структурностью сознания. Сознание всегда направлено на что-то, его может быть описана только в терминах отношения, реляции. Такое фундаментальное сознания Брентано называет “интенциональным отношением”. Интенциональность предполагает коррелятивную пару, где одним коррелятом является сознания (психический феномен), а другим-то, на что он направлен. Напр., “видение-видимое”, “акт представления-представленное”, “желание-желаемое”. При этом только первый из коррелятов реален (обладает реальным бытием), второй же нереален и обладает исключительно интенциональным существованием “внутри” акта сознания. Напр., о котором мыслят, нереален в собственном смысле слова (он существует лишь интенционально), но реален акт представления об этом человеке. В целом же о реальном существовании может быть решен только в сфере очевидного опыта. Из того факта, пишет Брентано, что я вижу пятно или слышу звук, еще не следует, что это пятно или звук существуют. Существование объекта психического акта не дано с очевидностью в самом -психическом акте, в то время как несуществование психического акта означало бы его , что с очевидностью противоречиво. Брентано различает первичный и объекты психического акта. Первичным объектом психического акта является его внутренняя . Однако во всяком акте есть и вторичный объект-сам психический акт, который дан как бы “заодно” с объектом первичным. В представлении цвета (как первичного объекта, физического феномена) всегда присутствует представление этого представления.

Исследователи традиционно указывают на два этапа в философской эволюции Брентано, и между ними пролегает на рубеже веков, во всяком случае считается, что в 1902 перелом уже произошел. Второй этап не отличается от первого фундаментальной установкой на коррелятивность акта сознания, изменяется лишь экзистенциальный первичного объекта психического акта. Брентано утверждает, что предметом мышления не может быть несу

ществующая , но только то, что реально существует, а реально существует лишь индивидуальное. Также вводится более дифференцированная психического акта. Схватывая во внешнем восприятии некий объект, мы схватываем во внутреннем восприятии и само это восприятие, причем как направленное на физический объект, т. е. оказывается, что этот объект представляется нами не только прямо (во внешнем восприятии), но и косвенно (во внутреннем восприятии). Если же, напр., мы имеем представление универсального не-бытия, то здесь следует различать представление о нас как об отрицающих универсальное не-бытие (в модусе “прямо”) и представление вещи вообще (в модусе “косвенно”). Та вещь, которая существует здесь, будучи предметом мышления, это не “универсальное не-бытие”, а сам акт мышления. Предложение “Существует мыслимое” заменяется предложением “Существует мыслящее”.

Аналитическая работа над проблемой сознания позволяла Брентано продуктивно участвовать во многих фундаментальных дискуссиях своего времени, в частности, по проблеме бессознательного, где в споре с Э. Гартманом и его сторонниками Брентано отмечал самопротиворечивость термина “бессознательное сознание”, не допуская наличия бессознательных психических феноменов. Философское влияние Брентано трудно переоценить. Оно просматривается в развитии феноменологии, аналитической философии, теории объектов, гештальтпсихологии.

Соч.: Избр. работы. М., 1996; О многозначности сущего по Аристотелю.-В кн.: “Богословие. Философия. Культурология”. СПб., 1997, в. 4; Psychologie vom empirischen Standpunkt. Lpz., 1874; Von der Klassifikation der psychischen Phaenomene. Lpz., 1911; Wahrheit und Evidenz. Hamburg, 1962; Die Abkehr vom Nichtrealen. BemMünch., 1966; Deskriptive Psychologie. Hamb., 1982.

Лит.; Krans 0. Franz Brentano. Münch., 1919; Most 0. Die Ethik F. Brentano"s. Münster, 1993; Windüchet H. F. Brentano und die Scholastik. Junsbrock, 1936; Methode et métaphysique selon Fr. Brentano. P., 1995; Твардовский К. Ф. Брентано и .-В кн.: Логико-философские и психологические исследования. М., 1997.

В. В. Анашвилч

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Смотреть что такое "БРЕНТАНО" в других словарях:

Клеменс (Clemens Brentano, 1778–1842) наиболее яркий и значительный представитель второго поколения немецких романтиков (см. Немецкая литература). Уже в годы юности, находясь еще всецело под обаянием иенских романтиков (см. Романтизм), Б.… … Литературная энциклопедия

Брентано, Луйо (род. в 1844 г.) известный немецкий экономист. В 1872 г. был профессором экономических наук в Бреславле, позднее занимал кафедру политической экономии в Страсбургском, Венском, Лейпцигском и с 1891 г. в Мюнхенском университетах.… … 1000 биографий

(18380116 ) , Мариенберг - 17 марта , Цюрих) - австрийский философ и психолог , провозвестник феноменологии и некоторых идей аналитической философии . Наиболее известен вкладом в философию психологии , в частности, он ввел понятие интенциональности в современную философию. Брентано также внес значительный вклад в различные направления философии, такие как этика , логика , история философии и другие .

Биография

Франц Брентано родился 16 января 1838 года в Мариенберге, Германия, в интеллигентной религиозной семье итальянско-немецкого происхождения.

Философские идеи

Его философские воззрения основываются отчасти на учении Аристотеля и его средневековых толкователей, отчасти на новейшей английской психологии. Из его сочинений важнейшие: «Die Psychologie des Aristoteles» (Майнц, 1867 г.), «Psychologie vom empirischen Standpunkte» (том 1, Лейпциг, 1874 г.).

Брентано считал, что в психологии нельзя рассматривать изолированные реакции, а также невозможно путём механических измерений дать ответ на вопрос о природе психических процессов. Он заложил предпосылки последующего развития вюрцбургской школы и гештальтпсихологии в целом.

Интенциональность

Ф. Брентано наиболее известен повторным введением в оборот понятия интенциональность.

Всякий психический феномен характеризуется посредством того, что средневековые схоласты называли интенциональным (или же ментальным внутренним существованием предмета, и что мы, хотя и в несколько двусмысленных выражениях, назвали бы отношением к содержанию, направленностью на объект (под которым здесь не должна пониматься реальность), или имманентной предметностью. Любой психический феномен содержит в себе нечто в качестве объекта, хотя и не одинаковым образом. В представлении нечто представляется, в суждении нечто утверждается или отрицается, в любви - любится, в ненависти - ненавидится и т.д. Брентано Ф. Избранные работы. / Составл., перев, с нем. В. Анашвили. - М.: Дом интеллектуальной книги, Русское феноменологическое общество, 1996. С. 33.

Библиография

Сочинения на немецком языке

Die Abkehr vom Nichtrealen. Briefe und Abhandlungen aus dem Nachlass, ed. by F. Mayer-Hillebrand, Bern: Francke, 1952.
Aristoteles Lehre vom Ursprung des menschlichen Geistes, Leipzig: Veit & comp., 1911 (2nd ed., intr. by Rolf George, Hamburg: Meiner, 1980).
Aristoteles und seine Weltanschauung, Leipzig: Quelle & Meyer, 1911 (2nd ed., intr. by Rolf George, Hamburg: Meiner 1977).
Briefe an Carl Stumpf 1867-1917, ed. by Gerhard Oberkofler, Graz: Akademische Drucks- und Verlagsanstalt, 1989.
Deskriptive Psychologie, ed. by R. Chisholm and W. Baumgartner, Hamburg: Meiner, 1982.
Das Genie. Leipzig: Dunker und Humblot, 1892.
Geschichte der griechischen Philosophie, ed. by Franziska Mayer-Hillebrand. Bern: Francke, 1963.
Geschichte der mittelalterlichen Philosophie im christlichen Abendland, ed. by Klaus Hedwig, Hamburg: Meiner, 1980.
Geschichte der Philosophie der Neuzeit, ed. by Klaus Hedwig, Hamburg: Meiner, 1987.
Grundlegung und Aufbau der Ethik, ed. by Franziska Mayer-Hillebrand, Bern: Francke, 1956.
Grundzüge der Ästhetik, ed. by Franziska Mayer-Hillebrand, Bern: Francke, 1959.
Kategorienlehre, ed. by Alfred Kastil. Leipzig: Meiner, 1933.
Die Lehre vom richtigen Urteil, ed. by Franziska Mayer-Hillebrand, Bern: Francke, 1956.
Meine letzten Wünsche für Österreich, Stuttgart: Cotta, 1895.
Philosophische Untersuchungen zu Raum, Zeit und Kontinuum, ed. by Stephan Körner and Roderick Chisholm, Hamburg: Meiner, 1976.
Psychologie vom empirischen Standpunkt, Leipzig: Duncke & Humblot, 1874. (2nd, enl. ed. by Oskar Kraus, 1924, Leipzig: Meiner).
Religion und Philosophie, ed. by Franziska Mayer Hillebrand, Bern: Francke, 1954.
Über Aristoteles, ed. by Rolf George, Hamburg: Meiner, 1986.
Über die Zukunft der Philosophie, ed. by Oskar Kraus, Leipzig: Meiner 1929 (2nd ed., intr. by Paul Weingartner, Hamburg: Meiner, 1968).
Über Ernst Machs «Erkenntnis und Irrtum», ed. by Roderick Chisholm and Johann Marek, Amsterdam: Rodopi, 1988.
Untersuchungen zur Sinnespsychologie, Leipzig: Dunker und Humblot, 1907.
Versuch über die Erkenntnis, ed. by Alfred Kastil, Leipzig: Meiner, 1925. (2nd enl. ed. by Franziska Mayer-Hillebrand, Hamburg: Meiner, 1970).
Die Vier Phasen der Philosophie und ihr augenblicklicher Stand, ed. by Oskar Kraus, Leipzig: Meiner, 1926.
Vom Dasein Gottes, ed. by Alfred Kastil, Leipzig: Meiner, 1929.
Vom sinnlichen und noetischen Bewußtsein, (Psychologie vom empirischen Standpukt, vol. 3), ed. by Oskar Kraus, Leipzig: Meiner, 1928.
Vom Ursprung sittlicher Erkenntnis, Leipzig: Dunker & Humblot, 1889 (2nd. ed. by Oskar Kraus, Hamburg: Meiner 1921).
Von der Klassifikation der psychischen Phänomene, (Psychologie vom empirischen Standpunkt, vol. 2), Leipzig: Duncker und Humblot, 1911.
Von der mannigfachen Bedeutung des Seienden nach Aristoteles, Freiburg: Herder, 1862.
Wahrheit und Evidenz, ed. by Oskar Kraus, Leipzig: Meiner, 1930.
Was für ein Philosoph manchmal Epoche macht, Wien: Hartleben, 1876.

В переводе на русский язык

Брентано, Ф. Избранные работы. - М., 1996.
Брентано, Ф. О многозначности сущего по Аристотелю // Богословие. Философия. Культурология. Вып. 4. - СП6, 1997.
Брентано, Ф. / Пер. А. А. Анипко . - СПб.: Алетейя, 2000. - 202 с - («Метафизические исследования. Приложение к альманаху»).
Брентано, Ф. О многозначности сущего по Аристотелю. СПб. «ВРФШ».2012.
Брентано, Ф. Психология Аристотеля в свете его учения о voūç ποιηΐθйός (перевод и комментарии И. В. Макаровой) // Историко-философский ежегодник’2002.
Брентано, Ф. Очерк о познании [фрагмент]; письмо к Антону Марти от 17.03.1905; 0б очевидности.[Фрагмент]; письмо к Гуссерлю от 9.01.1905 / Антология мировой философии. Т. 3. М., 1971.

В переводе на английский язык

Aristotle and His World View, transl. by R. George and R.M. Chisholm. Berkeley: University of California Press, 1978.
Descriptive Psychology, transl. by Benito Müller, London: Routledge, 1995.
The Foundation and Construction of Ethics, transl. by Elizabeth Schneewind, New York: Humanities Press, 1973.
«The Four Phases of Philosophy and Its Current State», B. Mezei and B. Smith (eds.) The Four Phases of Philosophy, Amsterdam: Rodopi, 1998.
On the Existence of God, transl. by Susan Krantz, Dordrecht: Nijhoff, 1987.
On the Several Senses of Being in Aristotle, transl. by Rolf George, Berkeley: University of California Press, 1975.
The Origin of the Knowledge of Right and Wrong, transl. by Cecil Hague, Westminster: Archibald Constable, 1902 (2nd transl. The Origin of Our Knowledge of Right and Wrong, by Roderick Chisholm and Elizabeth Schneewind, London: Routledge, 1969).
Philosophical Investigations on Space, Time, and the Continuum, transl. by Barry Smith, London, New York: Croom Helm, 1988.
Psychology from an Empirical Standpoint, transl. by A.C. Rancurello, D.B. Terrell, and L. McAlister, London: Routledge, 1973. (2nd ed., intr. by Peter Simons, 1995).
The Psychology of Aristotle, transl. by Rolf George. Berkeley: University of California Press, 1977.
Sensory and Noetic Consciousness. Psychology from an Empirical Standpoint III, transl. by M. Schättle and L. McAlister. London: Routledge, 1981.
The Theory of Categories, transl. by Roderick Chisholm and Norbert Guterman, The Hague: Nijhoff, 1981.
The True and the Evident, transl. by Roderick Chisholm, Ilse Politzer, and Kurt Fischer. London: Routledge, 1966.

Напишите отзыв о статье "Брентано, Франц"

Литература

Список литературы

Antonelli, Mauro, 2001, Seiendes, Bewußtsein, Intentionalität im Frühwerk von Franz Brentano, München: Alber.
Baumgartner, Wilhelm, 1986, «Vom Bemerken und: Wie man ein rechter Psychognost wird», Grazer Philosophische Studien 28, 235-252.
Baumgartner, Wilhelm and Peter Simons, 1992/93, «Brentanos Mereologie», Brentano Studien IV, 53-77.
Brandl, Johannes, 1996, «Intentionality», L. Albertazzi, M. Libardi, and R. Poli (eds.) The School of Franz Brentano, Dordrecht: Kluwer, 261-284.
Brentano Studien: Internationales Jahrbuch der Franz Brentano Forschung. (= International Yearbook devoted to Brentano).
Chisholm, Roderick, 1966, «Brentano’s Theory of Correct and Incorrect Emotion», Revue Internationale de Philosophie 78, 395-415.
Chisholm, Roderick,1986, Brentano and Intrinsic Value, Cambridge: Cambridge University Press.
Chisholm, Roderick, 1982, Brentano and Meinong Studies, Amsterdam: Rodopi.
Chisholm, Roderick M. and Rudolf Haller (eds.), 1978, Die Philosophie Franz Brentanos, Amsterdam: Rodopi (=Grazer Philosophische Studien 5).
Chrudzimski, Arkadiusz, 2001, Intentionalitätsthese beim frühen Brentano, Dordrecht: Kluwer.
Føllesdal, Dagfinn, 1978, «Brentano and Husserl on Intentional Objects and Perception», Grazer Philosophische Studien 5, 83-94. (reprinted in: Hubert Dreyfus and Harrison Hall (eds.) Husserl, Intentionality, and Cognitive Science, Cambridge: M.I.T. Press, 1987, 31-41).
George, Rolf, 1978, «Brentano’s Relation to Aristotle», Grazer Philosophische Studien 5, 249-266.
Huemer, Wolfgang, 2003, «Die Entwicklung von Brentanos Theorie des Zeitbewusstseins», Brentano Studien XI.
Huemer, Wolfgang, 2004, «Husserl’s Critique of Psychologism and his Relation to the Brentano School», Arkadiusz Chrudzimski and Wolfgang Huemer (eds.), Phenomenology and Analysis. Essays on Central European Philosophy, Frankfurt: Ontos, 199-214.
Jacquette, Dale, (ed.), 2004, The Cambridge Companion to Brentano, Cambridge: Cambridge University Press.
Kraus O., Franz Brentano: Zur Kenntnis seines Lebens und seiner Lehre. Mit Beitraegen von C. Stumpf und Ed. Husserl, Muenich, 1919;
Spiegelberg H., Der Begriff der Intentionalitaet in der Scholastik, bei Brentano und bei Husserl // Philosophische Hefte, 1936, № 5 (S.75-91).
Kastil A. Die Philosophie Franz Brentanos: Eine Einfuehrung in seine Lehre, Bern, 1951.
Küng, Guido, 1978, «Zur Erkenntnistheorie von Franz Brentano», Grazer Philosophische Studien 5, 169-181.
Küng, Guido, 1989, «Brentano, Husserl und Ingarden über wertende Akte und das Erkennen von Werten»,Wolfgang Gombocz, Heiner Rutte, and Werner Sauer (eds.) Traditionen und Perspektiven der analytischen Philosophie. Vienna: Hölder Pichler Tempski.
Löffler, Winfried, 1995, «Brentanos Version des teleologischen Gottesbeweises», Johannes Brandl, Alexander Hieke and Peter M. Simons (eds.) Metaphysik. Neue Zugänge zu alten Fragen. St. Augustin: Academia, 303-314.
McAlisdair, Linda L., 1976, The Philosophy of Franz Brentano, London: Duckworth.
Moran, Dermot, 2000, Introduction to Phenomenology, London: Routledge.
Morrison, James C., 1970, «Husserl and Brentano on Intentionality», Philosophy and Phenomenological Research 31, 27-46.
Morscher, Edgar, 1978, «Brentano and His Place in Austrian Philosophy», Grazer Philosophische Studien 5, 1-10.
Münch, Dieter,1989, «Brentano and Comte», Grazer Philosophische Studien 36, 33-54.
Poli, Roberto, (ed.), 1998, The Brentano Puzzle, Aldershot: Ashgate.
Rollinger, Robin, 1999, Husserl’s Position in the School of Franz Brentano, Dordrecht: Kluwer.
Simons, Peter, 1987, «Brentano’s Reform of Logic», Topoi 6, pp. 25–38.
Simons, Peter,1988, «Brentano’s Theory of Categories: a Critical Appraisal» Brentano Studien I, 47-61.
Simons, Peter,2000, «The Four Phases of Philosophy: Brentano’s Theory and Austrian History», The Monist 83, 68-88.
Smith, Barry, 1987, «The Substance of Brentano’s Ontology», Topoi 6, 39-49.
Smith, Barry,1988, ‘The Soul and Its Parts", Brentano Studien I, pp. 75–88.
Smith, Barry, 1994, Austrian Philosophy. The Legacy of Franz Brentano, Chicago: Open Court.
Sorabji, Richard, 1991, «From Aristotle to Brentano: the Development of the Concept of Intentionality», Oxford Studies in Philosophy, Supplementary volume, 227-259.
Terrell, Burnham, 1983, «Brentano’s Philosophy of Mind», Guttorm Fløistad (ed.) Contemporary Philosophy: a New Survey, 4, The Hague: Nijhoff, 223-247.
Thomasson, Amie, 2000, «After Brentano: A One-Level Theory of Consciousness», European Journal of Philosophy 8, 190-209.
Weingartner, Paul, 1978, «Brentano’s Criticism of the Correspondence Theory of Truth», Grazer Philosophische Studien 5, 183-97.

Литература на русском языке

Твардовский, К. / Пер. с польск. Б. Т. Домбровского // Логико-философские и психологические исследования. - М., 1997.
Мееровский Б. В.,Бирюков Б. В. Ф. Брентано -историк философии Аристотеля // Историко-философский ежегодник 1991 М.,1991. С.146-152.
Краснощеков А. Н. Логико-семантическая теория Ф.Брентано и проблема очевидных суждений //Научная конференция «Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке». СПб.,1994.С.19-21.
Кюнг, Г. Брентано, Гуссерль и Ингарден об оценивающих актах и познании ценностей / Пер. О. Кубановой // Логос. - 1995. - № 6. - С. 117-123.
Громов Р. А. К вопросу о психологизме: брентановская школа и эмпирические версии критики психологизма // Философия и будущее цивилизации. Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва 24-28 мая 2005 г.): В 5 т. Т.2. М.,2005. C.С.70-71.
Громов Р. А. Брентано и Гуссерль как историки философии // Логос. № 2. (59) 2007. - С.75-97
Макарова И. В. Франц Брентано и его «Психология Аристотеля» // Историко-философский ежегодник’2002. Научное издание. - Москва, «Наука», 2003, с. 304-308.
Макарова И. В. Франц Брентано о роли деятельного ума в психологии Аристотеля // «Вопросы философии». № 10, 2002. М.2002
Сергодеева Е. А. Историко-философский контекст идеи интенциональности у Ф. Брентано // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. № 1. 1996. С.68-76.
Брентано Ф. О происхождении нравственного познания / Пер. с нем. А. А. Анипко
Брентано Ф. О любви и ненависти / Пер. с нем. А. А. Анипко
Брентано Ф. Психология Аристотеля в свете его учения о noàj poihtikÒj /перевод и комментарии И. В. Макаровой // Историко-философский ежегодник’2002. Научное издание. - М.: «Наука», 2003. - с. 308-340.

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Брентано, Франц

Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.

С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d"Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.

БРЕНТАНО (Brentano) Франц (16.1.1838, Мариенберг - 17.3.1917, Цюрих, Швейцария), немецкий философ. Племянник К. Брентано и Беттины фон Арним, брат Л. Брентано. Преподавал философию в Вюрцбургском (1866-73) и Венском (1874-95) университетах. С 1864 года католический священник, в 1873 году в связи с выступлением против догмата о непогрешимости папы сложил с себя духовный сан. С 1896 года жил во Флоренции. Его непосредственными учениками в Вюрцбурге были К. Штумпф, А. Марти и др., его лекции в Вене слушали Т. Масарик, А. Мейнонг, Э. Гуссерль, К. Твардовский, К. фон Эренфельс, 3. Фрейд и др. В соответствии со своим учением о четырёх фазах развития философии в каждую историческую эпоху (восходящее развитие и три фазы упадка) Брентано негативно оценивал кантовскую и послекантовскую философию (фаза крайнего упадка), за исключением позитивизма, с представителями которого он, однако, полемизировал. Под влиянием Ф. А. Тренделенбурга Брентано обратился к Аристотелю, философия которого послужила отправным пунктом его учения о сознании.

Считая фундаментальной наукой психологию, Брентано подвергает критике экспериментальную и интроспекционистскую психологию и создаёт дескриптивную психологию - учение о сознании, основывающееся исключительно на внутреннем опыте. Психология - это наука о психических феноменах, или актах сознания (Брентано отрицал существование бессознательных психических феноменов), которые необходимо строго отличать от физических феноменов - предмета естествознания. Физические феномены обнаруживаются в ощущениях (видимые фигура, цвет, ландшафт, слышимые звуки и так далее) и, будучи представлены в воображении, остаются явлениями физических предметов, тогда как сама фантазия, как и видение, слышание и так далее, - это акты сознания. Источник знания о них - внутреннее восприятие, которое следует отличать от самонаблюдения, ибо нельзя наблюдать за актами сознания, не изменяя их. Внутреннее восприятие не является чем-то внешним по отношению к актам сознания, но сосуществует с каждым из них в одном и том же акте и является источником очевидности: акт представления или суждения осознаётся в нём именно как тот акт, который мы осуществляем «здесь и теперь». Здесь Брентано расходится с И. Кантом, считая, что внутренний опыт не содержит в себе разделения на «вещи в себе» и явления.

Важнейшим отличием психических феноменов от физических является интенциональное (ментальное) существование в них предмета, или направленность их на объект (Брентано вводит в современную философию термин интенциональностъ, широко использовавшийся в средневековой схоластике). Классификация психических феноменов проводится Брентано согласно их интенциональной природе, т. е. по способу полагания объекта. Брентано выделяет три несводимых друг к другу класса: акты представления, лежащие в основе всех других; акты суждения, в которых нечто признаётся или отвергается; акты любви и ненависти (чувство и воля). Последние, как и акты суждения, в отличие от представлений обнаруживают противоположность верного и неверного, истинного и ложного; акт предпочтения истинного в сфере чувств и воли - источник нравственного сознания. В поздний период Брентано уточняет, что только индивидуальные вещи (тела и духовные субстанции) обладают существованием в собственном смысле, их высшее родовое понятие - реальность. То, что взято в качестве объекта, существует лишь в несобственном смысле: например телесность, а не индивидуальное тело, любовь, а не любящий, бесконечное пространство, а не пространственность, универсалии, а не индивиды, которые мыслят общее.

Выдвинутая Брентано идея философии как строгой науки была затем подхвачена Э. Гуссерлем. Влияние идей Брентано прослеживается в феноменологии, неореализме, аналитической философии, вюрцбургской школе и гештальтпсихологии.

Соч.: Von der mannigfachen Bedeutung des Seienden nach Aristoteles. Freiburg, 1862. Hildesheim, 1960; Aristoteles und seine Weltanschauung. Lpz., 1911; Die Lehre Jesu und ihre bleibende Bedeutung. Lpz., 1922; Psychologie vom empirischen Standpunkt. Lpz., 1924-1928. Bd 1-3; Versuch über die Erkenntnis. Lpz., 1925; Die vier Phasen der Philosophie... Lpz., 1926; Vom Dasein Gottes. Lpz., 1929; Wahrheit und Evidenz. Lpz., 1930; Vom Ursprung sittlicher Erkenntnis. Lpz., 1934; Grundlegung und Aufbau der Ethik. Bern, 1952; Religion und Philosophie. Bern, 1954; Die Abkehr vom Nichtrealen. Bern; Мünch., 1966; Philosophische Untersuchungen zu Raum, Zeit und Kontinuum. Hamb., 1976; Избранные работы. М., 1996; О многозначности сущего по Аристотелю // Богословие. Философия. Культурология. СПб., 1997; О происхождении нравственного познания. СПб., 2000.

Лит.: Kastil А. Die Philosophie F. Brentanos: Eine Einführung in seine Lehre. Bern, 1951; The Philosophy of Brentano / Ed. by L. L. McAlister. N. Y., 1977; Твардовский К. Ф. Брентано и история философии // Твардовский К. Логико-философские и психологические исследования. М., 1997.

Концепция “психических функций” К.Штумпфа.

Научное наследие В. Джемса.

Чикагская школа” Дж.Дьюи.

“Новая психология” Ф.Брентано. У истоков этого направления, ставшего в начале XX века одним из господствующих в американской психологии, стоял австрийский психолог Франц Брентано .

Ф. Брентано (1838-1917) начал свою деятельность в качестве католического священника, оставив ее из-за несогласия с догматом о непогрешимости папы и перейдя в Венский университет, где стал профессором философии. Первый труд Брентано был посвящен психологии Аристотеля. В незавершенной работе "Психология с эмпирической точки зрения" (1874) Брентано предложил новую программу разработки психологии как самостоятельной науки, противопоставив ее господствовавшей в то время программе Вундта.

Главной для новой психологии он считал проблему сознания. Чем отличается сознание от всех других явлений бытия? - В его активности и постоянной направленности на объект. Для обозначения этого непременного признака сознания Брентано предложил термин “интенция”.

Новая психология, по мнению Брентано, должна стать наукой об актах сознания. Описывая и классифицируя формы этих актов, Брентано приходил к выводу о том, что существует три основных формы: акты представливания чего-либо, акты суждения о чем-либо как истинном или ложном и акты эмоциональной оценки чего-либо в качестве желаемого или отвергаемого. Вне акта объект не существует, но и акт, в свою очередь, возникает только при направленности на объект.

Брентано решительно отвергал принятую в лабораториях экспериментальной психологии процедуру анализа. Он считал, что она извращает реальные психические процессы и феномены, которые следует изучать путем тщательного внутреннего наблюдения за их естественным течением. Безусловно, очевидными он считал лишь психические феномены, данные во внутреннем опыте, тогда как знание о внешнем мире носит вероятностный характер.

Утвердив принцип активности, Брентано стал пионером Европейского функционализма. Это было направление, которое противостояло так называемому структурализму в психологии, лидером которого выступил Вундт. Против взгляда на сознание как устройство “из кирпичей и цемента” выступили функционалисты и их последователи. У Брентано учились и под прямым воздействием его идей находились многие психологи.

Идеи Брентано повлияли на Кюльпе и его вюрцбургскую школу. В числе обучавшихся философии в Вене у Брентано был 3. Фрейд. В его учении понятие Брентано об интенции преобразовалось в версию "прикованности" психической энергии к внешним объектам (включая собственное тело индивида).

Концепция “психических функций” К.Штумпфа . Важную роль в разработке функционализма в его западноевропейском варианте сыграл немецкий психолог Карл Штумпф .

К. Штумпф (1848-1936) считал предметом психологии исследование психологических функций, или актов (воспринимания, понимания, хотения), отличая их от феноменов (сенсорных или представляемых в виде форм, ценностей, понятий и им подобных содержаний сознания). Изучение феноменов Штумпф относил к особой предметной области - феноменологии, связывая ее с философией, а не с психологией.

Собственным предметом психологии Штумпф считал функции (или акты) сознания. Среди функций Штумпф различал две категории: интеллектуальные и эмотивные (или аффективные). Эмотивные функции состоят из противоположных пар: радость и печаль, желание и отвержение, стремление и избегание.

С детства увлекаясь музыкой, Штумпф в большинстве своих экспериментальных работ сосредоточился на изучении восприятия музыкальных тонов. Полемизируя с Вундтом, Штумпф считал противоестественным расчленение показаний интроспекции на отдельные элементы. Результатам тех опытов, которые проводились натренированными в интроспективном анализе психологами вундтовской школы, Штумпф противопоставил в качестве заслуживающих большего доверия свидетельства экспертов-музыкантов.

Принимал Штумпф участие в исследованиях по детской психологии, организовав немецкое "Общество детской психологии", а также по зоопсихологии (доказав, в частности, при обсуждении нашумевшего феномена "умного Ганса" - лошади, которая выстукивала копытом "решение" математических задач,- что животное реагировало на еле заметные движения дрессировщика). Штумпф содействовал поездке своего ученика В. Келера в Африку для изучения поведения человекообразных обезьян. У него было много и других учеников, ставших впоследствии известными психологами,

При всем интересе к работам Брентано и Штумпфа, наибольшее распространение функционализм получил в США, где он стал одним из ведущих психологических течений. Его программа, в противовес структурализму с его стерильным анализом сознания, ставила задачей изучать, каким образом индивид посредством психических функций приспосабливается к изменчивой среде. Развитие функционализма в Америке тесно связано с именем Вильяма Джемса.

Научное наследие В. Джемса . В.Джемс (1842-1910) окончил Гарвардский университет, получив медицинское и художественное образование. В его психологических работах изложена не столько целостная система взглядов, сколько набор концепций, которые послужили основой различных подходов в современной психологии - от бихевиоризма до гуманистической психологии. Джемс сделал психологию одной из наиболее популярных наук в Америке. Он был первым профессором психологии в Гарвардском университете, создателем первой американской психологической лаборатории (1875), президентом Американской психологической ассоциации (1894-1895).

Джемс занимался многими проблемами - от изучения развития познавательных процессов и эмоций до проблем личности и психоделических исследований. Одним из основных вопросов для него являлось исследование сознания. Джемсу принадлежит идея о "потоке сознания", т.е. о непрерывности работы человеческого сознания, несмотря на внешнюю дискретность, вызванную частично бессознательными психическими процессами. Непрерывность мысли объясняет возможность самоидентификации несмотря на постоянные разрывы в сознании. Джемс подчеркивает не только непрерывность, но и динамизм, изменчивость говоря о том, что осознание даже привычных вещей постоянно меняется.

Сознание не только непрерывно и изменчиво, но и селективно, избирательно, в нем всегда происходит принятие и отклонение, выбор одних предметов или их параметров и отвержение других. С точки зрения Джемса, исследование законов, по которым работает сознание, по которым протекает выбор или отвержение, и составляет главную задачу психологии. В этом вопросе была основная причина разногласий между школой функционализма Джемса и американским психологом Титченером, представлявшим школу структурализма. В отличие от Титченера, для Джемса первичным являлся не отдельный элемент сознания, а его поток как динамичная целостность.

Джемс вывел формулу самоуважения, которая представляет собой дробь, в числителе которой - успех, а в знаменателе - притязания. Эта формула лежит в основе иерархии личностей, их стремления к самосовершенствованию и успеху, их болезней и неврозов, их оценки себя и испытываемых ими эмоций.

Психологические взгляды Джемса тесно переплетены с его философской теорией функционализма, во главу угла которой ставится прагматизм. Поэтому Джемс большое внимание уделял прикладной психологии, доказывая, что ее значимость не меньше, чем теоретической психологии. Особенно важной, с его точки зрения, является связь психологии с педагогикой. Он даже опубликовал специальную книгу для педагогов "Беседы с учителями о психологии", в которой доказывал огромные возможности воспитания и самовоспитания, важность формирования у детей правильных привычек.

Джемс уделял значительное внимание проблеме личности, понимая ее как интегративное целое, что было принципиально новым в тот период. Он выделял в личности познаваемый и познающий элементы, полагая, что познаваемый элемент - наше эмпирическое Я, которое мы сознаем как нашу личность, в то время как познающий элемент- наше чистое Я. Большое значение имело и выделение нескольких частей в структуре эмпирической личности - физической, социальной и духовной личности. Описывая их, Джемс говорил, что наше эмпирическое Я "шире чисто физического, так как человек идентифицирует себя и со своими социальными ролями, и со своими близкими, расширяя свое физическое Я. В то же время эмпирическое Я может быть и уже физического, когда человек идентифицируется только с определенными потребностями или способностями, отгораживаясь от других сторон своей личности.

Джемс разработал одну из самых известных теорий эмоций (одновременно с датским психологом К. Ланге). Эта теория указывает на связь между эмоциями и физиологическими изменениями. Джемс доказывал, что физиологические изменения организма первичны по отношению к эмоциям. Несмотря на внешнюю парадоксальность этого взгляда, теория Джемса-Ланге получила широкое распространение благодаря как последовательности и логичности изложения, так и связи с физиологическими коррелятами. Представления Джемса о природе эмоций частично подтверждаются и современными исследованиями в области психофармакологии и психокоррекции.

Джемс много сделал для развития психологии как самостоятельной науки, независимой от медицины и философии. Хотя он и не является основоположником психологической школы или системы, им разработаны многие тенденции продуктивного развития психологической науки, намечен широкий план необходимых преобразований и направлений в этом развитии. Он поныне считается наиболее значимым и выдающимся американским ученым, оказавшим огромное влияние не только на психологическую науку, но и на философию и педагогику.

“Чикагская школа” Дж. Дьюи. Наряду с Джемсом предтечей функционального направления принято считать Джона Дьюи (1859-1952). Приобретя в XIX веке большую известность как философ и педагог, Дьюи начинал свою карьеру в качестве психолога. Его книга "Психология" (1886) была первым американским учебником по этому предмету. Но не она определила его влияние на психологические круги, а небольшая статья "Понятие о рефлекторном акте в психологии" (1896), где он резко выступил против представления о том, что основными единицами поведения служат рефлекторные дуги.

Никто в психологии этого представления и не отстаивал. Тем не менее Дьюи требовал перейти к новому пониманию предмета психологии, признать таковым целостный организм в его неугомонной, адаптивной по отношению к среде активности. Сознание - один из моментов в этом континууме. Оно возникает, когда координация между организмом и средой нарушается, и организм, чтобы выжить, стремится приспособиться к новым обстоятельствам.

В 1894 году Дыои был приглашен в Чигакский университет, где под его влиянием сформировалась группа психологов, вскоре объявивших себя в противовес последователям Вундта и Титченера функционалистами. Их теоретическое кредо высказал Джеймс Энджелл (1869-1949). Здесь функциональная психология определялась как учение о психических операциях в противовес структуралистскому учению о “психических элементах”.

Эти общие соображения не представляли ни новой теории, ни новой исследовательской программы. Тем не менее, они привлекли в Чикаго большое количество студёнтов, желавших специализироваться в области психологии. Сложилась так называемая чикагская школа, из которой вышли десятки американских психологов.

Что касается методов, то в чикагской школе считалось целесообразным применять и интроспекцию, и объективное наблюдение (эксперимент трактовался как контролируемое наблюдение), и анализ продуктов деятельности. Чикагская школа Энджелла являлась научно-образовательной в том смысле, что в ней готовились в большом количестве кадры исследователей.

В целом функционализм оказался теоретически несостоятельным. Понятие "функция" в психологии (в отличие от физиологии, где оно имело прочное реальное основание) не было продуктивным. Оно не являлось ни теоретически продуманным, ни экспериментально обоснованным и справедливо отвергалось. Ведь под функцией понимался исходящий от субъекта акт (восприятия, мышления и др.), изначально направленный на цель или проблемную ситуацию. Детерминация психологического акта, его отношение к нервной системе, его способность регулировать внешнее поведение- все это оставалось загадочным.

В атмосфере нараставшей слабости функционализма зарождается новое психологическое течение. На смену американскому функционализму приходит бихевиоризм.